Предыстория. — СНГ. — Афганистан. — Афганские фотки. — Пакистан. — Индия. — Индийские фотки. — Непал. — Таиланд. — Малайзия.
В Малайзии живут три типа людей. Индусы выполняют черную работу. Китайцы днем работают на заводах и фабриках, а по ночам — в уличных ресторанчиках. Малайцы занимают руководящие посты и заполняют офисы богатых компаний, получая там зарплату, хотя руководят, на самом деле, тоже китайцы. По закону на руководящих должностях должен быть определенный процент малайцев. В общем, недурно они у себя там все устроили.
Я вышла на трассу и поехала автостопом в сторону Пинанга. Еще было совсем рано, я только села на обочину и даже не поднимала руку, как вдруг остановилась шикарная машина, а за рулем был водитель, который десять лет учился в Лондоне, объездил автостопом всю Европу, и вообще был воспитанным и во всех отношениях приятным мужчиной.
Мой водитель Карим Брай, увидев меня на трассе и случайно проехав мимо, развернулся и при этом молился, чтобы я не села в другую машину. Карим импортировал кофе из Малайзии, он показал мне весь остров, мы за один день побывали в пяти ресторанчиках с самой разной кухней. А поселились мы в гостинице на 18-м этаже. Карим снял две шикарные комнаты бизнес-класса. А я так давно не жила в подобных условиях — окно во всю стену с видом на Андаманское море невероятного голубовато-зеленого цвета, джакузи с пузырьками и пеной. Вообще-то, это все — не мое, но иногда прикольно.
Архитектура на Пинанге прикольная, похожа на португальскую — по моим внутренним ощущениям, потому что я, на самом деле, никогда не видела португальскую архитектуру.
Из Пинанга я поехала в Куала-Лумпур. Мне там очень понравилось. Объелась на рынке дурианов, еле идти потом могла — в них 24 витамина, но они странные на вкус, такие вязкие и сладкие, чуть-чуть будто гнилью отдают. На вид они очень большие и похожи на плоды хлебного дерева, но пупырчатые. Как они растут — я ни разу не видела, но предполагаю, что прямо на стволе дерева, или как кокосы на пальме. Хотя с трудом представляю себе дуриановую пальму.
Посидели перед башнями Петронас, это одно из самых высоких зданий в мире, 492 метра. Малайцы любят все самое большое. Они с гордостью показывают на мост через пролив на остров Пинанг и говорят, что это самый большой мост в мире. Показывают на башни Петронас. Мне кажется, что это безумие, ведь в Куала-Лумпуре населения всего около 400 тысяч человек, а эти здания — высотой в 492 метра.
Рядом с башнями есть парк, в котором сидят малайцы, и самое прикольное было — увидеть перед небоскребами огромную ночную бабочку, как две моих ладони, ее крылья переливались сине-черными цветами. Мистическое зрелище, одно из самых ярких впечатлений в моей жизни.
А с башнями — так хотелось забраться туда и окна помыть. Дело в том, что в России я занималась промышленным альпинизмом, а таких высоких домов не так много в мире. Вот было бы круто, но туда не прорваться, хотя можно что-нибудь придумать, в какую-нибудь контору типа по делу, но, скорее всего, это очередная сумасшедшая идея, не более.
Метро в Малайзии называется “путра электра”. Меня это рассмешило на 16 минут.
Национальный парк Таман-Негара. Джунгли — ровесники Амазонки и Конго, площадь — 4343 кв км. Если верить проспектам, то их возраст — 130 миллионов лет. Из Куала-Лумпура ехать четыре часа на автобусе до Джерантута, а оттуда еще 40 минут до Джети, всего примерно четыре доллара. В Джети есть прекрасный пляжик на другой стороне реки, можно разводить костер, переправа стоит 15 центов. Лодка из Джети в парк Таман-Негара стоит шесть долларов и идет четыре часа, отправляется в 9:00 и 14:00. Плыли вверх по течению через перекаты и шиверы, на берегах встретили несколько десятков буйволов. В реке Сунгай-Таман крокодилы не водятся, можно купаться, но течение сильное.
В парке разрешение на пребывание стоит 30 центов, за фото платишь $1,30, рыбалка — $2,70, проживание в гостинице — 6–7 долларов, в своей палатке — 70 центов.
Джунгли, пещерки, водопад. Поселение народа оранг-асли, что означает “первые люди”. Они не приняли цивилизацию, около семидесяти пяти их поселений разбросаны по джунглям, они охотятся на обезьян с духовыми трубками, занимаются собирательством и рыболовством. Поселение переносится, если умирает один из жителей племени. Они не агрессивны, но порядком устали от туристов.
Мы с одним приятелем из Франции пошли к водопаду Форстеп, 50 км. Через 20 км начинаются непроходимые джунгли, без мачете не пройти. В парке можно найти заброшенные домики с умывальником, туалетом и нарами на восемь человек. Переночевать в них стоит 70 центов, но никто не контролирует. В этих домиках я видела дневники с описанием ощущений людей, ночевавших в джунглях. Писали они всякую ерунду.
Мы заблудились, я развернулась и пошла к месту ночевки, а Дэвид предпринял попытку все же идти вперед. Подойдя к одному из мостов, я увидела людей из племени оранг-асли. А я одна, и мне страшно стало, я встала как вкопанная, не зная, чего от них ожидать. Они тоже остановились, пропуская меня вперед. Очень милые, небольшого роста, похожи на тайских островитян, несли на руках маленькую девочку. Она мне улынулась, и страх исчез. В мешках за спиной они несли рис, который они обменивают на мед диких пчел, собираемый в джунглях.
Я встретила в месте ночевки Яцека и Анку, они из Чехии, побывали в ЮАР и Танзании, и вообще объехали все континенты. И какая удача — я знаю чешкий язык! Дело в том, что я очень люблю Чехию и Словакию. Это, по моему мнению, самые клевые страны в Европе, я много там путешествовала, в Праге была раз семь, когда Чехия была еще безвизовой для граждан России. И жила в Германии полгода с девочкой из Чехии, Ивкой, она со своим парнем-эстонцем сейчас путешествует в доме на колесах по Европе. Да и в Кундузе, Кабуле, Калькутте и Бангкоке я встречала замечательных путешественников из Чехии, они обладают европейской тактичностью и русским пофигизмом, у них идея переночевать в палатках на берегу реки вызывает радость.
Еще в парке мы встретили рогатых и безрогих созданий: свиней, обезьян, игуан по полтора метра, крупных варанов, змей, одну кобру, скорпионов, видели следы слона рядом с речкой. Когда сидели на берегу ночью, видели маленькую пантеру, на другом берегу — какая же она красавица! Немыслимые звуки, особенно ночью. Бабочки, птицы, деревья по 300–500 лет, лианы — поиграли в тарзанов.
Больше всего мне в Малайзии понравилось то, что у них никто никуда не бежит. Даже машины в Куала-Лумпуре, мне показалось, ездят медленно.
Что касается малайских женщин, то вы наверняка видели журналы с полуобнаженными девушками. Так вот, в Малайзии тоже есть журналы с красавицами, но это мусульманская демократичная страна, и красавицы там на обложках одеты в прекрасные облачения пастельных тонов, и открыто только лицо, на которое грамотно и стильно наложен естественный макияж. Один из моих друзей, путешествующий по Малайзии, рассказал, что отец одной из девушек предлагал ему женится, и я наивно предположила, что это было бы интересно, свадьба с малайкой. Мой приятель — довольно благородный человек, и ответил мне: “Катя, да ты что! В Малайзии девушка выходит замуж девственницей, и если она была замужем, а муж потом уехал неизвестно куда, то второго шанса наладить личную жизнь у нее не будет”.
Оформив визу Таиланда, я вернулась в Бангкок. К тому времени я уже устала путешествовать со случайными людьми, да и мои друзья уже были в Китае и ехали в Таиланд, и я решила дожидаться их в Бангкоке.
Предыстория. — СНГ. — Афганистан. — Афганские фотки. — Пакистан. — Индия. — Индийские фотки. — Непал. — Таиланд. — Малайзия.